Продолжаем серию интервью со служителями реформатских общин, которые находятся в сообществе с НЕЛЦУ. На очереди — Реформатская церковь «Христа Спасителя» в городе Ровно. Координатор медиа-служения НЕЛЦУ диакон Александр Жакун беседовал пресвитерами общины Александром Орловым-Кощавкой (старшим), Павлом Шевчуком и Юрием Лищинским о становления церкви, ее развитии, отношениях с церковными союзами и опыте во время войны.
Поделитесь историей создания вашей общины? Какой путь она прошла?
Александр Орлов-Кощавка: В 1990-х годах, когда произошло мое обращение к Господу, я читал Библию и воспринял ее учение, о том, что Бог — Царь, и Он принимает решение о спасении, которое останется неизменным. Когда я пришел в церковь и увидел, что в ней царит другая точка зрения на эти вопросы, и меня это смутило. Потом я учился в первом библейском колледже в бывшем СССР, который затем стал Донецким Христианским Университетом, и там узнал, что мое восприятие Священного Писания — это богословие, которое называется кальвинизм, или реформатская теология. Но в то время, а это был 1992 год, в Украине и на постсоветском пространстве еще не было реформатских церквей, о которых я мог узнать. Только в 1997 году я познакомился с Владимиром Лоцмановым, который также исповедовал реформатское богословие.
Меня пригласили в Ровно, работать в христианской благотворительной организации “Надежда — людям”, которая была одновременно и церковью и миссией, при которой у меня возможность открыть Библейскую школу. Я считал, что местным евангельским верующим очень нужно было образование, потому что увидел много невежества среди них. И надо сказать, что уровень обучения в этой школе был достаточно высоким, почти на уровне семинарии.
Конечно, я там преподавал реформатскую теологию, и приглашал преподавать учителей с соответствующими взглядами, и у меня было такое видение, что благодаря работе школы новая деноминация — Ассоциация Миссионерских Церквей Евангельских Христиан (АМЦЕХУ), созданная благодаря работе нескольких миссий, также станет реформатской. Церкви этого союза направляли в нашу школу студентов. Когда они возвращались в свои общины, а мы давали выпускникам задание передавать знания дальше, то в них часто начинались конфликты. Но школа была популярна и росла. Ее начали поддерживать из Пресвитерианской Церкви Америки (ПЦА, РСА).
Но все же у меня возник конфликт с руководством организации, в который я работал и мне пришлось уволиться. Также уволились двое других сотрудников Библейской школы — Павел Шевчук и Сергей Гузюк. Тогда мы поняли, что нас уже не устраивает традиция и теология нашей баптистской церкви «Община Доброго Пастыря», и наши три семьи основали новую общину — «Ровенская Библейская Церковь», которая через десять лет была переименована в Реформатскую церковь «Христа Спасителя».
Павел Шевчук: Наша община была основана в 2003 году. Идея ее образования возникла у группы членов баптистской церкви, тоже находившихся в Ровно. Это не связано с другими реформатскими общинами города, основатели не происходили от них и не хотели к ним присоединиться. Это был поиск собственной идентичности и ответов на важные вопросы. Находясь в баптистской общине, они осознали, что не разделяют учение и видение развития церкви.
В силу объективных причин появилась возможность основать отдельную общину, где можно было реализовать видение — возродить классическую реформатскую теологию и богослужение. Это требовало много лет и много усилий. Мы проводили мероприятия, чтобы подготовить и научить служителей и верующих, взрослых и детей, чтобы они осознали то, что лежит в основе нашей церкви. К сожалению, не все основатели держались этого видения, и потом церковь покинули
-Как ваша церковь развивалась? Какие формы служения вы развивали?
Александр Орлов-Кощавка: Находясь в баптистской общине, мы увидели, что традиционный для нее формат служения: это тоже своего рода литургия, но она не была основана на Священном Писании. Я и Павел Шевчук сошлись на том, что нам нужна более традиционная литургия, потому что реформатские церкви изначально были литургическими. Мы этим интересовались и пытались имплементировать в жизнь общины. Это вызвало определенное сопротивление и даже раскол, однако мы понимали, что литургия должна быть целостной, как мы видели это в Священном Писании: мы предстаем перед Богом, но мы, как участники Завета, не можем стоять перед Ним без покаяния и прощения, затем Бог нас наставляет через Слово, на которое мы отвечаем Символом Веры, за которым следует наставление в проповеди и наш ответ на нее пожертвованиями, но кульминацией литургического богослужения является Святое Причастие, за которым следует благословение и отпуст — верующие идут преображать мир!
Юрий Лищинский: Если говорить о социальном служении, то у нас также прошла определенная Реформация. Мы не ставили вопрос так, чтобы в церкви было какое-то отдельное служение: музыкальное, социальное и так далее. Мы понимали, что служение — это сама жизнь верующего. Любой член церкви, когда он работает, зарабатывает, жертвует является участником социального служения, потому что мы эти средства используем для того, чтобы помогать другим. Тем не менее, были и конкретные проекты. Например, служение бездомным.
Александр Орлов-Кощавка: Два года мы посещали центр помощи бездомным. Помогали им вернуться к достойной жизни, восстановить документы, найти работу и так далее. На это шли средства, собранные членами общины — у нас не было спонсорских средств.
Мы также занимались тем, что устраивали медицинские акции — приглашали врачей из Соединенных Штатов и Украины, организовывали команду, которая служила в определенном городе. Это происходило в Ровно, Ивано-Франковске, где мы были заинтересованы в создании дочерней церкви, в Дунаевцах Хмельницкой области. В последний раз мы такую акцию проводили в Петродолинском и Новоградковке в 2019 году вместе с местными лютеранскими общинами.
Два ученика нашей Библейской школы из Ивано-Франковска также решили основать реформатскую церковь в своем городе, и поэтому наша церковь прилагала усилия для открытия реформатской церкви там. Служение было начато после того, как во время одной из медицинских акций мы посетили Центр временного содержания для несовершеннолетних. Мы нашли общий язык с руководством этого центра, представитель которого заявил «Если мы не будем строить церкви для этих детей, нам придется строить для них тюрьмы». Так начал свою работу детский центр «Назарет».
Юрій Ліщинський: Мы разными путями поддерживали служение детского центра «Назарет» и реформатской церкви «Святой Троицы» в Ивано-Франковске. Организовывали лагеря, походы, международные молодежные конференции. Сейчас диакон нашей церкви Александр Орлов-Кощавка (младший) там служит на постоянной основе. Также мы принимали участие в основании христианской школы «Світло» в Ровно, и об этом может больше рассказать ее директор — пастор Сергей Терентьев.
Как вы стали частью Сообщества Реформатских Евангелических Церквей?
Александр Орлов-Кощавка: С самого начала нам было понятно, что независимая реформатская церковь – это оксюморон. Это не отвечает реформатскому видению. Я тщательно искал деноминацию, к которой мы могли бы присоединиться. В то время в Украине существовали Украинская Евангельская Реформатская Церковь и Евангельская Реформатская Пресвитерианская Церковь. Но нас не устраивало то, как эти церкви были организованы, в частности, очень большое влияние зарубежных миссий на теологию и административные вопросы. Поэтому мы продолжили поиски и узнали о существовании Сообщества (в то время — Конфедерации) Реформатских Евангелических Церквей.
Знакомство началось с того, что в Санкт-Петербурге была основана реформатская семинария, куда поступил один из наших прихожан Сергей Мацюк, которой узнал о ней из интернета. Он очень хорошо учился и руководство семинарии пожелало поближе познакомиться с церковью, которая его туда направила. В 2006 году в Санкт-Петербург уехали двое служителей из нашей общины, а в следующем году я уже поехал туда в составе большой делегации из Украины, где познакомился с преподавателями и представителями деноминации: в частности, Джеймсом Джорданом и Юстом Никсоном.
В 2009 году у меня была возможность быть гостем Совета СРЕЦ в США, но из-за определенных недоразумений отношения поначалу не сложились. В следующем году в Ровно приехал пастор общины СРЕЦ из Вроцлаве Богумил Ярмулак и помог найти взаимопонимание. Тогда наша церковь подала заявку на вступление в деноминацию и была принята первой из украинских церквей.
Сидят слева направо: пресвитер Реформатской церкви «Божий Завет» Сергей Терентьев, Александр Орлов-Кощавка, Юрий Лищинский.
Юрий Лищинский: Я пришел в церковь Христа Спасителя чуть позже и не был свидетелем первых этапов, но я активно участвовал в переводе документов СРЕЦ. Когда я переводил, мне сразу бросилось в глаза то, что большую роль играют отношения и есть механизмы, благодаря которым решения в Сообществе принимались соответствующим образом, по библейскому решались вопросы дисциплины. Была понятна система, куда можно пожаловаться, когда есть какие-то проблемы внутри церкви. В этом Сообщество было чем-то новым для меня – я нигде не видел подобного отношения.
Александр Орлов-Кощавка: Я также был очень удивлен, что документы Сообщества были созданы как будто бы при нашем участии — настолько они отвечали нашим ожиданиям. Мы пытались сделать церковь такой, где руководство будет подотчетным общине, а не наоборот. Удивительным образом эти вопросы в СРЕЦ были урегулированы.
К тому же в деноминации было широко представлено классическое протестантское богословие: 40 вероисповедальных документов, обсуждалось и включение Аугсбургского вероисповедания. Это сыграло свою роль, потому что к тому времени один из пасторов нашей церкви был баптистом, а в СРЕЦ это было допустимо. Но, к сожалению, из-за вопросов литургии он затем покинул церковь с группой других верующих. С другой стороны, с 2009 года мы окончательно стали литургической церковью.
— Как произошло ваше знакомство с НЕЛЦУ и какой плод оно принесло в жизни вашей церкви?
Александр Орлов-Кощавка: НЕЛЦУ мы познакомились в 2016 году, когда на одну из наших совместных встреч в Николаеве, а на то время в СРЕЦ было уже несколько церквей из Украины, вместе с Александром Павлюком, пастором Реформатской церкви в Дунаевцах, приехал пастор Игорь Шемигон. Весной следующего года в Киеве мы познакомились с другими служителями НЕЛЦУ. У нас была конференция с Питером Лайтхартом, после которой мы посетили конференцию НЕЛЦУ для служителей и глав Советов общин. Это было тяжелое время для НЕЛЦУ, но уже тогда было намерение быть вместе. Следующим шагом было совместное празднование 500-летия Реформации в Дунаевцах, где у нас состоялась интересная дискуссия о разнице лютеранского и реформатского понимания предопределения.
Юрий Лищинский: Процесс был долгим. Мы посещали друг друга, проповедовали в лютеранских церквях и слышали проповеди лютеранских пасторов в наших, участвовали в совместных конференциях. Мы провели медицинскую акцию в Одесской области. Я бы сказал, что то, что уже сделано, является хорошим началом, чтобы и в будущем мы смогли реализовать идеи в служении благодаря сотрудничеству с НЕЛЦУ.
Александр Орлов-Кощавка: Для нас было очень важным то, что в лице НЕЛЦУ мы нашли протестантов, у которых было схожее видение церкви, историческая литургия, и главное — традиционная протестантская теология и практика. Нас очень обогатили совместные конференции, общение со служителями, обучение музыкантов.
Наша церковь по просьбе пастора Александра Гросса стала заботиться о детской группе «Джерело» в Луцке и теми людьми, которые по разным причинам были вынуждены покинуть местную лютеранскую общину (которая до сих пор контролируется людьми, связанными с Сергеем Машевским — А. Жакун). Несколько раз мы их посещали.
Юрий Лищинский: Один из выпускников Библейской школы из-за войны и оккупации Херсонской области, переехал из поселка Чаплынка, возле административной границы с Крымом, и присоединился к нашей общине. Новые люди часто привносят свежий взгляд и новые идеи. У себя в поселке он организовывал «Клуб путешественников» для детей 9-18 лет. Модель этого Клуба мы решили реализовать в Киеве. Благодаря поддержке НЕЛЦУ эту идею удалось реализовать, а 7 июля состоялась уже третья встреча Клуба.
Александр Орлов-Кощавка: Реформатская церковь никогда не стояла в стороне от проблем государства, войны и общества. Поэтому наша деноминация в Украине с началом войны в 2014 году реагировала на появившиеся вызовы. Мы активно были вовлечены в межконфессиональный проект «Христианская служба спасения», где служили католики, харизматы и реформы. Вместе с ними мы служили людям в «серой зоне» между позициями сторон. Конечно, с начала полномасштабного вторжения это уже утратило актуальность. Хотя сейчас мы несем служение в корпусе военных капелланов «Христианской службы спасения».
В начале полномасштабной агрессии у меня был шок и не было понимания, что делать. И в первые дни были заняты помощью членам церкви и другим людям эвакуацией. Нам здесь очень помогли церкви СРЕЦ, расположенные в Европе. Мы направляли туда людей, которые выезжали из страны, потому что был большой страх, что российские войска быстро доберутся до нашего региона. Поэтому мы пытались женщин и детей эвакуировать.
Юрий Лищинский: Еще во время Майдана 2013-14 годов мы написали заявление, чтобы осветить свою позицию. Но с началом вторжения я испытал шок. Какое-то сознание начало приходить позже. Несмотря на то, что война длится уже 8 лет, неожиданность обстоятельств, в которых оказалась страна, заставила подумать в первую очередь о безопасности. В первые три дня я пытался эвакуировать родных. Но поскольку в нашем регионе не проводилось активных боевых действий, нашей церкви не пришлось принимать экстремальных решений. В воскресенье, 27 февраля, мы собрались на богослужение.
Мы сразу пытались реагировать на потребности людей. Что-то получалось, что-то – нет. Александр Александрович и Павел Сергеевич (Шевчук) принимал у себя дома беженцев из Харькова и других ехавших за границу мест. Члены нашей церкви на волонтерских началах принимали участие в мероприятиях гражданской обороны, например, расчищали бомбоубежища, некоторые вступили в ряды Вооруженных Сил Украины и территориальной обороны.
Александр Орлов-Кощавка: При нашем содействии приехал врач из США. Мои знакомые из Соединенных Штатов сразу, как стало известно об агрессии, спросили, как они могут помочь. Они рекомендовали обратиться за помощью к врачу Дэниелу Дулитлу. Он врач с большим опытом работы с пулевыми ранениями, прошедший тренировку по тактической медицине по стандартам НАТО. И он не испугался уехать в Украину, даже был готов к служению на линии фронта. Он приехал и стал помогать в учреждениях Минздрава и принимал участие в обучении военных тактической медицине. При содействии Дэниэла мы привезли из США 3000 турникетов и 250 тактических аптечек, непосредственно доставлявшихся на передовую. Деньги на это собраны церквями нашей деноминации в Северной Америке.
Но сейчас в самом бедственном положении оказалась община СРЕЦ в Николаеве. Мы стараемся оказывать им всяческую помощь, прежде всего – продуктам питания. Ту помощь, которая была направлена в нашу церковь благодаря сотрудничеству с НЕЛЦУ, а это три больших груза, которые приобрели за средства, собранные западными лютеранскими церквями, мы решили направить в Николаев.
Другое направление – помощь военным. У нас есть «подопечные» подразделения, которые мы по мере возможности обеспечиваем продуктами и средствами гигиены.
— Какой новый опыт вы получили во время войны и чем хотели бы поделиться с нашими читателями?
Юрий Лищинский: Я не думаю, что я получил какой-то новый духовный опыт. Скорее кое-что из стариого углубилось и закрепилось, а кое-что наоборот отпало. К примеру, у меня появилось понимание, что надо быть гибким в своих планах. В критических обстоятельствах гораздо важнее способность менять планы, чем четко их придерживаться. В этом нет ничего «супердуховного», но война ставит в такие обстоятельства, в которых приходится учиться, смотреть по-новому на вещи и делать что-то иным образом.
Я переоценил важность общения. Из-за вынужденного развода с семьей я чувствовал одиночество, поэтому очень большой поддержкой стало общение с друзьями. Я начал ценить те вещи в общении, которые имел, и которых сейчас не хватает. Стал больше этому уделять значение. То, что ты сам чувствуешь, учит иначе относиться к людям, к их испытаниям, не быть к ним равнодушным.
Александр Орлов-Кощавка: Я утвердился в доктрине исторических протестантов, провозглашающей, что Господь царствует. Во время войны она показывает свою значимость. Во-вторых, бессмертный труд Мартина Лютера «О рабстве воли» во время войны актуален как никогда. Мы видим, что люди как рабы становятся на сторону зла. Без действия Святого Духа, без инициативы Господа – люди рабы зла, и ничего не могут с этим поделать.